Кобринские храмы
В многовековой истории Кобрина религия с ее материальными атрибутами – храмами разных вероисповеданий испокон веков являлась действенным фактором духовной жизни многих поколений кобринцев. Цель настоящих заметок – первая попытка, собрав воедино, систематизировать отрывочные сведения на эту тему, рассеянные по множеству разных источников.
Начнем с наиболее древней деревянной церкви, Спасской, которая, по-видимому, существовала в центре города уже до первого летописного воспоминания о нем. В 1497 году последним кобринским князем Иваном Семеновичем при церкви был основан мужской Спасский монастырь. Известно, сто в начале 16 столетия в этом монастыре имелись каменные жилые и служебные строения. Последним православным архимандритом его был шляхтич Иван Гоголь, ставший впоследствии пинским униатским епископом. Вскоре после введения церковной унии в 159? году монастырь передается монашескому ордену базилиан и становится оплотом унии и местом совещаний униатских иерархов. После закрытия монастыря в 1838 году в его зданиях размещалось духовное училище, которое было закрыто вследствие пожара. Уцелевшие руины главного корпуса были капитально отреставрированы в середине двадцатых годов, и в нем обосновался польский поветовый суд. В наше время в старинном здании размещается райотдел милиции.
С незапамятных времен в городе имелась также Пречистенская церковь, которая находилась в начале нынешней улицы Матросова. Будучи в непосредственной близости от древнего замка, эта церковь считалась замковой, или соборной. О ее значении свидетельствует хотя бы то, что король Ян Собесский установил в пользу церкви четыре годовых ярмарки: одна на Крещенье, вторая – на Юрьев день, третья, целонедельная, на Тройцу и также недельная, на храмовый праздник 8 сентября. Во все эти дни протопопу (настоятелю) давалось право взимать пошлину со всех городсикх кабаков и привозимых на ярмарку товаров. Сверх того, к Тройце ему разрешалось беспошлинно варить питный мед для угощения церковных братчиков. Эта церковь погибла в огне одного из бесчисленных пожаров, постоянно опустошавших деревянный город. По крайней мере, на плане 1856 года она еще значится.
По распространенному обычаю, на месте бывшего церковного алтаря был установлен небольшой пирамидальный памятник, снесенный при постройке хлебозавода. При земляных работах было обнаружено множество костей солдат русской армии, сложивших свои головы в боях за Кобрин в августе 1915 года. Думается, место этих воинских захоронений следовало бы увековечить памятным знаком.
Отсутствуют данные о времени возникновения Петропавловской церкви. Впервые о существовании этого храма «в Кобрыни на городи» упоминается в документе 1465 года, когда кобринская княгиня Ульяна Семеновна подарила ему в городе земли с людьми. Следует иметь ввиду, что первоначально церковь находилась в самом центре города, рядом с базарной площадью. Теперь в том месте сквер имени Морозова, где в 1962 году выстроен РДК. В исчезнувшей церковной летописи рассказывалось о частом посещении церкви генералиссимусом А.В. Суворовым, который любил петь на клиросе и звонить в колокола. Припомним, что в феврале-марте 1800 года местожительством полководца, который «баталий не проигрывал», был расположенный вблизи церкви скромный деревянный домик.
В 60-х годах 19 столетия обветшавшая церковь капитально ремонтировалась, причем обнаружилось, что она побывала в боевом огне (по-видимому, бой 1812 года): стены под шалевкой были исполосованы пулями. В результате ремонта внешний вид храма существенно изменился. До реставрации ее облик был более строгим, «аскетическим». Отсутствовала нынешняя колокольня, вместо которой на крыше возвышались два скромных куполка. По-видимому, по распространенному тогда обычаю колокольня стояла обособленно.
В 1900 году в России широко отмечалось столетие смерти Суворова. В Кобрине организовался комитет для увековечения памяти полководца. Предполагалось на месте древней Петропавловской церкви, связанной с Суворовым построить величественный храм-памятник Петропавловский-Суворовский.
Пожертвования на эту цель поступали от воинских частей, а также стекались со всей страны и из-за рубежа. Военное ведомство отпустило на колокола тысячу пудов меди, а Брестская крепость подарила для иконостаса образа кисти художника Васнецова. В этой связи старая церковь в 1912 году была перемещена на закрытое кладбище в конце Пинской улицы. Под новое строительство уже был заложен фундамент и свозился кирпич. Однако разразившаяся в 1914 году первая мировая война помешала осуществлению проекта.
Следуя хронологическому порядку, перейдем к Никольской церкви. Согласно некоторым сведениям, годом ее возведения считается 1750, тогда как первоначальное место – неизвестно. В конце 18 столетия церковь была перенесена на заречную часть города. Первоначальный ее вид существенно отличался от нынешнего. Так, по зарисовке шестидесятых годов девятнадцатого столетия, отсутствовал огромный центральный купол, возведенный при последующей перестройке. Ранее с западной стороны по бокам возвышались две прямоугольные башенки, увенчанные небольшими куполами. Подобного типа фасад был широко распространен и до сих пор сохранился в церкви св. Параскевы в Дивине ( тоже 18 ст.). В юго-западном уголке скромного церковного погоста обособленно стояла дощатая колоколенка, снесенная в послевоенные годы. После сооружения соседнего собора в 1868 году Никольская церковь утратила былой статус приходской, став так называемой «приписной», т.е. соборным филиалом.
Теперь обратимся к единственному у нас кирпичному храму, собору имени Александра Невского. В 19 столетии это была главная православная святыня, сооруженная в середине шестидесятых годов (окончена в 1868 году). Наш собор – один из многочисленных церквей, выстроенных на западных окраинах Российской империи на средства, собранные в виде контрибуции с участников польского восстания 1863 – 1864 гг. Местоположение собора – территория старинного верхнего замка, остатки которого были срыты по распоряжению Суворова. Здание воздвигнуто на месте братской могилы нескольких сот русских воинов, погибших в 1812 году. Ранее у входа в храм имелись две мемориальные доски, текст которых гласил: 1. «Сей св. храм сооружен в память освобождения крестьян от крепостной зависимости 19 февраля 1861 года» и 2. «Под сенью сего св. храма покоятся кости русских воинов-героев, павших в кобринском бою 15 июля 1812 года». В 1963 году собор был закрыт и после реконструкции (сделано перекрытие для второго этажа) использовался местным филиалом Брестского облархива.
В результате небрежной перестройки, когда были снесены четыре угловых небольших купола, и в то же время сохранился сиротливо торчащий центральный купол, гармоничность архитектуры здания сильно пострадала.
О старой Георгиевской церквушке на кладбище достоверных данных нет. Судя по внешнему виду, она относится если не к восемнадцатому столетию, то, по крайней мере, к началу девятнадцатого, когда была откуда-то перенесена на нынешнее место по заложению кладбища.
Сведения о первом католическом костеле в Кобрине восходят к середине 16 столетия. В ту пору землями бывшего Кобринского княжества владела польская королева Бона, стараниями которой начался наплыв в наши места иностранцев, преимущественно польской шляхты, получавшей богатые имения. Один из первых приходских костелов находился на площади 700-летия, напротив КБО. По-видимому, он сгорел во время боя 1812 года, который сопровождался огромным пожаром, уничтожившим город почти полностью. Еще в довоенные годы это место было обозначено большим деревянным крестом. Современное здание костела выстроено в середине 19 столетия. В то время католическому духовенству принадлежал в городе огромный земельный участок – несколько десятков пахотных и луговых угодий, простиравшийся от Пинской улицы до Болотской дороги. Мало того, в разных местах уезда костел владел имениями с деревнями и крепостными крестьянами, подаренными либо перешедшими по завещанию от польских помещиков. Естественно, кирпич для монументального здания и такой же ограды изготовлялся руками крепостных, ими же возведены стены. Одновременно был построен дом для причта, небольшая часовня, а прилегающий участок засажен деревьями.
И в порядке значимости следует перейти к третьему вероисповеданию, иудейскому, столетиями бытовавшему в Кобрине. Евреи здесь появились в 15 столетии. Согласно документальным данным, в 1514 году король Сигизмунд Старый подтвердил здешней еврейской общине привилегии, ранее данные его братом Ягеллоном. Приблизительно к тому же времени относится первое достоверное сведение о существовании в городе «школы жидовской», т.е. еврейского молитвенного дома. «Божница» стояла на Пинской улице, где проживало большинство еврейских семейств, количество их в то время достигало трех десятков. В дальнейшем, по мере роста еврейского населения, которое в предвоенные годы составляло более половины горожан, возрастало число молитвенных домов (по аналогии – приходских церквей).
В тридцатых годах их было уже семь, разбросанных по всему городу, за исключением окраинных «мещанских» улиц. По внешнему виду все они отличались от обычных одноэтажных жилых домов лишь несколько большей высотой до полуовальными окнами. Лишь в середине 19 столетия в конце Пинской улицы была сооружена капитальная синагога, равнозначная христианскому собору, объединявшая по праздникам в своих стенах всех молящихся. Вследствие полного истребления еврейского населения гитлеровскими палачами в 1942 году, в послевоенное время заброшенное здание синагоги было приспособлено под пивзавод, причем, как повелось, существенно был изменен его внешний облик.
Для полноты изложения следует отметить, что помимо трех традиционных религий, испокон веков бытовавших в городе бок о бок, в двадцатых годах появилась еще одна – община евангельских христиан. Она обосновалась на Железнодорожной улице, где для богослужений было приспособлено нежилое кирпичное строение, служившее ранее то ли ремонтной мастерской, то ли складским помещением.
Повествуя о культовых зданиях Кобрина, было бы непростительно пройти мимо такой темы, как городские кладбища, которые по традиции испокон веков неразлучно связаны с религиями.
Одним из наиболее древних городских кладбищ, сведения о котором сохранились в памяти потомства, следует назвать то, которое некогда с востока непосредственно примыкало к замковым укреплениям. При строительстве дома детсада №8 было обнаружено огромное количество человеческих костей, их вывезли на нескольких подводах. При дальнейшей же очистке прилегающей территории от остатков огромных дубовых свай для их извлечения из земли приходилось прибегать к помощи волов…
Затем под очередное кладбище был выбран холм у тогдашней окраины Пинской улицы. Примечательно, что по обычаю того времени место последнего упокоения сразу же размежевывалось между православными и католиками. Поскольку католиков-горожан было не так уж много, на городском кладбище обычно хоронились помещики, проживающие в сельской местности, в подавляющем большинстве католики. На этом кладбище захоронения производились до 60-70-х годов девятнадцатого столетия, когда постепенно начало осваиваться новое – за Никольской улицей (в то время железной дороги еще не было). На нем также соблюдалось разделение между прихожанами соперничающих религий, хотя уж не столь строгое.
Особо следует сказать об еврейских кладбищах (в местном просторечии они назывались «кворесами»), которые неизменно обособлялись от прочих. Еще в довоенное время имелось давно упраздненное еврейское кладбище на Пинской улице. Обнесенное кирпичной оградой, оно было закрыто в 19 веке. В годы гитлеровской оккупации каменные надгробия были убраны и на освобожденной площадке выстроены деревянные конюшни для лошадей батальона конной жандармерии, предназначенного для борьбы с партизанами. Впоследствии на этом месте была устроена спортплощадка СШ№ 2. Новое кладбище было вынесено за город на обширный земельный участок в конце Тевельской улицы.
И в заключение следует припомнить, что некогда по существующим строгим правилам самоубийц запрещалось хоронить на обычных кладбищах. Под их могилы было отведено место на городских землях по дороге на Именин. Там же хоронили многочисленных военнопленных турок, времени русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. Они работали на прокладке железной дороги и массово умирали от какой-то эпидемии.