Судьба жителей Кобринского гетто

Нападение фашистских захватчиков на Советский Союз 22 июня 1941 года для жителей Кобринщины было большой неожиданностью. Доказательством тому являлось беспрерывное движение по Королевскому каналу и Мухавцу барж, наполненных зерном и нефтью, в западном направлении.

Значительную часть населения Кобрина перед войной составляли евреи. Город Кобрин насчитывал в 1931 году 10,1 тысячи жителей. В Кобринском районе проживало около 3 тыс. евреев, а в самом Кобрине - около 7000. После прихода на Кобринщину немцы безотлагательно приступили к ограничению свобод еврейского населения. Первоначально оккупационные власти издали распоряжение, обязывавшее всех евреев носить желтую повязку на левом предплечье. Так немцам было легче распознавать их среди других жителей и принуждать к выполнению разных физических работ, независимо от имевшегося образования, профессии, возраста и состояния здоровья. Через какое-то время было издано распоряжение, обязывавшее евреев носить на груди и спине желтые нашивки диаметром примерно 6-7 сантиметров, а затем звезды Давида.

В июле 1941 года гестапо организовало в городе первую уличную облаву евреев. Гестаповцы и эсэсовцы распознавали евреев по нашивкам. Схваченных случайно на улице людей вывезли в окрестности города, близ деревни Патрики, и расстреляли. Тогда погибло около 200 евреев.

В сентябре в Кобрине для евреев было организовано два гетто. Выход из гетто был запрещен, нарушение этого запрета грозило смертной казнью. На работу евреи выходили и возвращались плотно сомкнутыми колоннами. По одному ходить могли лишь специалисты на основании одноразовых пропусков, выдаваемых по разрешению гестапо через юденрат. Организованный немцами юденрат представлял собой в гетто службу порядка и был обязан точно выполнять все приказы немецких властей. В гетто были определены евреи из деревень и ближайших городов, а также из некоторых мест, значительно удаленных от Кобрина. Уже спустя 3 недели после начала войны в гетто был привезен эшелон женщин и детей из местечка Наревка, расположенного в 25 километрах на север от Беловежи. В Наревке был объявлен сбор евреев на рыночной площади, после чего мужчины были отделены от женщин и детей. Мужчин вывели за город и расстреляли. Женщины и дети попали в гетто в Кобрин.

Весной 1942 года около 1800 жителей гетто были направлены на железнодорожную станцию, откуда их вагонами вывезли на станцию Бронная Гора, неподалеку от Березы Картузской, и там всех расстреляли. Остальных жителей немцы переселили в гетто А, ликвидировав таким образом одно гетто в городе.

Нараставшая с каждым днем в гетто нехватка продовольствия, а также беспрестанный террор со стороны оккупантов привел и к созданию в Кобринском гетто тайной организации. Одним из создателей подпольной организации был адвокат Вишневский. Комитет в качестве одной из важнейших и требующих немедленного исполнения задач поставил задачу завладения оружием. Оружие добывалось самыми разными способами с сохранением строгой секретности. Евреи, которые были задействованы на работах, с большой осторожностью воровали мелкие части оружия и отдельные патроны. Кроме того, оружие и патроны евреи покупали у украинских полицейских и венгерских солдат. В этом принимали участие даже женщины. На территории гетто была устроена тайная оружейная мастерская, где собиралось оружие из доставляемых туда деталей.

Вскоре в гетто был создан партизанский отряд, состоявший из 10 человек. С двумя карабинами и 10 патронами отряд отправился в лес. Через несколько месяцев отряд установил контакт и сотрудничество с советским партизанским отрядом. Дальнейшая судьба еврейского партизанского отряда из Кобрина не известна. Возможно, соединившись с другим отрядом, он поменял район действий или был разбит во время одной из карательных операций, проведенных немцами против партизан, а взятых в плен евреев расстреляли.

В Кобринском гетто был устроен тайный склад, в котором хранилось 3 автомата, около 100 гранат, несколько тысяч штук патронов и взрывчатые вещества. Этот арсенал предназначался для использования в целях самообороны в случае возникновения для гетто угрозы уничтожения.

Были случаи, когда среди жителей гетто оказывался предатель. В Кобринском гетто произошел случай доноса. Варшавский еврей, фамилия которого неизвестна, однажды заметил еврейских детей, которые в поисках еды вышли за территорию гетто. Он сдал детей в гестапо. Детей покарали смертью. Подпольный комитет принял решение ликвидировать доносчика. Агент гестапо был уничтожен.

Голод и нужда, а также санитарные условия в гетто были неописуемыми. Жители Кобрина, рискуя жизнью, тайно оказывали помощь жителям гетто. Примером помощи жителям гетто могут служить мои родители. Мы жили на углу улицы Полевой (сейчас перекресток ул. Красноармейской и Кирова), и до гетто было очень близко. На улице Киндлера жил наш знакомый - еврей по фамилии Срулль. Срулль попросил родителей поухаживать за его коровой. Корову поместили в наш дровяной сарай. Утром и вечером мама доила корову, а когда темнело, молоко переправлялось хозяину. В договоренном месте через забор молоко в ведре передавалось в гетто. Жена Срулля Хайка уже поджидала передачу и быстро переливала молоко в свою посуду. Иногда рядом с молоком оставлялись овощи, преимущественно картошка и капуста. Часто с утреннего молока мама делала творог, который также попадал в гетто тем же путем, что и молоко.

Со Сруллями у них был условный знак, означавший передачу. В нашем доме на чердаке имелось окошко со стороны улицы Киндлера, которое было видно из гетто. Знаком, что передача готова, служило открытое на чердаке окошко и торчавшая из него палка или метла, но чаще всего из него свешивалась вниз тряпка. В заборе гетто одна доска снизу была оторвана, через эту дыру оставлялись продукты. Такую помощь родители оказывали вплоть до ликвидации гетто в октябре 1942 года.

Другой пример. Збигнев Блоцкий какое-то время работал вместе со школьным другом Исааком Зальцманом. Однажды Зальцман принес ему свой выходной костюм с просьбой спрятать. Пронося костюм через ворота гетто, Зальцман надел его на себя, под рабочую одежду. Збигнев принес костюм домой и хранил его вместе со своей одеждой вплоть до ликвидации гетто.

В ночь с 12 на 13 октября 1942 года гетто было окружено кордоном ОС, гестапо и жандармерии. Из домов начали выгонять людей, грузить на машины и вывозить в направлении Дивина. За городом, неподалеку от Губернии I, расстреливали привезенных евреев. Машины с жителями гетто все прибывали и прибывали, а в гетто весь день были слышны одиночные выстрелы и автоматные очереди. Это погибали те, кто оказывал сопротивление, осложняя гитлеровцам проведение операции.

Захваченный врасплох, подпольный комитет не имел возможности привести в боевую готовность частично вооруженные отряды и оказать организованное вооруженное сопротивление.

Многие евреи, предчувствуя свою трагическую участь, приготовили укрытия и спрятались в них, когда началась ликвидация. В тайниках была приготовлена вода и еда, позволявшая продержаться какое-то время. Большое количество этих тайников очень быстро было обнаружено, а укрывшиеся в них семьи ожидала та же трагическая участь, что была уготована всем остальным жителям гетто.

В этой трагической ситуации, лишенные каких-либо шансов уцелеть, люди часто шли на самоубийство. Так покончила жизнь самоубийством семья Либермана, известного врача. Чтобы уберечь жену и детей от кровавого зрелища массовой расправы, он впрыснул семье и себе яд.

Некоторым удалось бежать из огороженного и окруженного гетто или спрятаться у знакомых. Не зная, какова ситуация после ликвидации гетто, те люди, что прятались в укрытиях, находились в них более длительное время, надеясь сохранить себе жизнь. Но в это время некоторые из тайников были обнаружены постоянно прочесывавшими гетто гитлеровцами и полицаями, а их обитатели уничтожены. Юзеф Блиндер, житель гетто и участник подполья, скрывался под полом 9 дней, выходил только ночью, чтобы найти какое-нибудь пропитание. Ему удалось наладить контакты с более чем с десятью оставшимися в гетто. Ночью они пошли к тайнику с оружием, после чего всей группой ушли в лес.

Побег из гетто не всегда означал счастливое окончание мучений и избежание самого страшного удела - смерти. На восточной стороне рыночной площади находилось каменное здание, разрушенное во время пожара 1939 года. В этом одноэтажном здании на чердаке нашли укрытие три еврейки - мать с двумя дочерьми. Место, где они прятались, они покидали только в случае крайней необходимости, когда нужны были вода или еда. Обычно выходил кто-то один, когда уже смеркалось. Рядом располагалась аптека, над которой жили Блоцкие. Однажды утром сын Михаила Блоцкого Збигнев стоял у окна, выходившего на соседнее разрушенное здание, и видел, как туда вошла одетая в кожух женщина, в ведре она несла воду. Этой женщиной была его знакомая Баша. Он догадался, что Баша пряталась в полуразрушенном здании. Через несколько дней Блоцкие начали оставлять у забора хлеб, который оттуда исчезал. А спустя еще дней десять появилась украинская полиция и забрала двоих евреек. Младшая сестра Баши была сброшена с чердака и погибла на месте.

И еще одно происшествие, связанное с Блоцкими. Самый младший из Блоцких, Вальдемар, во время оккупации работал курьером на рыбной централи «Фишцентраль». Однажды ночью, уже после ликвидации гетто, у Блоцких появилась работница рыбной централи еврейка по имени Дыньча с евреем Голдином. Они обратились к Блоцким с просьбой предоставить им временное укрытие и помочь установить связь с Вацлавом Гончаром, на помощь которого рассчитывала Дыньча. У Блоцких во дворе был небольшой сарайчик на топливо. В нем разместили нуждавшихся в помощи людей. Тем временем Вальдек нашел Гончара, который решил вывезти евреев в безопасное место. Он договорился с рыбаками из Дивина, привозившими рыбу на централь в больших, на полтелеги, плетеных корзинах. Рыбаки, после того как выгрузили рыбу, в торговом зале взяли большое количество соли и заехали во двор рядом с аптекой. Две корзины внесли в сарай. В них загрузили Дыньчу и Голдина, корзины затем загрузили снова на возы. Рыбаки с живым грузом уехали. По свидетельствам рыбаков, Дыньча и Голдин потом оказались в безопасности.

Счастливо пережил ликвидацию гетто, сумев бежать, и молодой парень Исаак Зальцман. Зальцману удалось счастливо преодолеть кольцо окружения и бежать в партизанский отряд. Спустя три недели он вернулся в Кобрин, чтобы узнать о судьбе остальных членов семьи.

Известие о трагической гибели всей его семьи было для него страшным ударом. Находясь в состоянии глубокого отчаяния, он направился к воспитателю гиманазического класса Бальбине Свитич-Видацкой. Видацкая узнала своего ученика и увидела, что он страшно поражен происшедшим и сломлен психически. Несмотря на угрожавшую ей и ее семье опасность, она спрятала уцелевшего после погрома еврейского беглеца под крыльцом своего дома. В доме Видацких жили немецкие офицеры. Однако это место оказалось достаточно безопасным, а немцы даже не подозревали, что у них под окном скрывается еврей. Видацкая договорилась со Збигневом Блоцким (она была его крестной матерью) и взяла у него спрятанный костюм Зальцмана. Видацкие сделали Зальцману фальшивые документы и в конце декабря переправили его в Генеральную Губернию. Зальцман не был похож на еврея. Какфольксдойч он был направлен на работу на железную дорогу в окрестности Клайпеды. В 4944 году эту территорию заняла Красная Армия, и Зальцман вступил в ее ряды. После окончания войны он оказался в Соединенных Штатах, принял американское гражданство, сменил имя на Джерри Зальтсманн, создал семью.

Во время ликвидации гетто было уничтожено более четырех тысяч евреев. Трупы расстрелянных людей были сброшены в три большие ямы, приготовленные заранее в двух километрах от города, у дороги на Дивин. Их присыпали известью и прикрыли тонким слоем земли.

Чтобы скрыть следы чудовищного преступления, гитлеровцы весной 1944 года из тюрьмы в Кобрине взяли 80 узников, которым приказали раскопать могилы. Останки замученных людей извлекались, укладывались в кучи и сжигались. А когда трупы догорали, узников расстреляли и сожгли в одной куче с евреями.

Такое преступление было совершено над кобринскими евреями. Ликвидация безжалостным, варварским, нечеловеческим способом ни в чем не повинных жителей гетто имела свой финал на Нюрнбергском процессе, продолжавшемся с ноября 1945 до октября 1946 года.

Перевод Аллы Шевченко
Продолжение следует

Шевченко, А. Судьба жителей Кобринского гетто / Алла Шевченко // Кобрин-информ. – 2008. – 2 октября. – С. 18. О преступлениях над кобринскими евреями в годы Великой Отечественной войны.