Защищая небо Отчизны
Все дальше от нас во времени беспримерная эпопея Великой Отечественной войны. Многочисленные издания книжного фонда нашего музея освещают все периоды войны, рассказывают нам о каждой ступени, по которой наши воины восходили к немеркнущей славе победителей. Среди них раритетное издание из серии «Военные мемуары» - книга воспоминаний Леонида Михайловича Сандалова «ПЕРЕЖИТОЕ» с дарственной надписью автора.
Великую Отечественную войну Леонид Михайлович встретил в должности начальника штаба четвертой армии, располагавшейся в городе Кобрине, здесь же находился штаб смешанной авиационной дивизии (штаб армии и штаб дивизии располагались в одном здании). Воспоминания Леонида Михайловича Сандалова охватывают сравнительно небольшой период - канун и начало Великой Отечественной войны. Основное внимание автор удаляет показу боевой готовности войск приграничного округа, рассказывают о том, как командование и штабы соединений и частей управляли войсками в первые трагические дни войны, с какой самоотверженностью и героизмом сражались наши бойцы с превосходящими силами врага в период оборонительных боев.
«К концу 1940 года, несмотря на германскую дезинформацию о подготовке к вторжению гитлеровских войск на Британские острова, все отчетливее стала вырисовываться опасность вероломного нападения их на нашу Родину. Затрудняюсь сказать каким образом, но к нам просачивались сведения о том, что гораздо позже нашло отражение в мемуарах Гудериана. Для нас не было секретом, что Гитлер тщательно изучает деяния королей Германий, пытается подражать некоторым из них, а портрет Фридриха Барбароссы всегда носит в кармане. Это его преклонение перед германским императором, положившим начало новому этапу в немецкой политике - «Дранг нах Остен», не могло не настораживать.
И наше чутье не обманывало нас. Теперь весь мир знает, что именем Барбароссы Гитлер назвал план разбойничьего вторжения в пределы Советской страны».
Литературой факта называют военные мемуары, они правдиво и достоверно передают реальность тревожных предвоенных лет и суровую правду войны. Сандалов пишет, что, несмотря на ряд мер, которые были приняты по укреплению мощи наших Вооруженных Сил, а именно: стрелковые дивизии оснащались новым артиллерийским, противотанковым и стрелковым оружием; началось формирование механизированных корпусов и частей противовоздушной обороны; самолеты устаревших конструкций стали заменяться более современными, был утвержден план строительства новых аэродромов с бетонированными полосами и многое другое, однако всего этого было недостаточно. В силу многих обстоятельств не все намеченное выполнялось вовремя, а многое из того, что было неукоснительным к исполнению, не было исполнено по причине отстранения ответственных лиц. Леонид Михайлович утверждает, что крайне негативную роль сыграла иллюзия о наступлении периода длительного мирного сосуществования с Германией после подписания договора о ненападении 23 августа 1939 года. Рассказы об исключительной вежливости, доброжелательности немецких офицеров из советско-германской комиссии по уточнению границы, работавшей как на одной, так и на другой стороне демаркационной линии, широко распространялись в частях округа и еще больше усиливали мирные иллюзии. Война из-за Буга дышала в лицо, а в директивах командования подчеркивалось, что задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, способные повлечь крупные осложнения. Безусловно, все понимали, что война неизбежна, что это лишь вопрос времени, и тем не менее, вражеский удар артиллерии и авиации, удар чудовищной силы, был все-таки неожиданным.
«О немецком артиллерийском налете, явившемся началом войны, в армейском журнале боевых действий записано следующее: “В 4 часа 22.6., когда еще только близился рассвет, во всей нашей приграничной полосе неожиданно, как гром среди ясного неба, загремела канонада. Внезапный артиллерийский огонь фашистов обрушился по соединениям и частям, расположенным поблизости от границы, по пунктам, где ночевали работавшие в пограничной полосе стрелковые и саперные батальоны, по подразделениям, сосредоточенным на Брестском полигоне для проведения учения а так же по заставам пограничников. Наиболее интенсивный артиллерийский огонь был сосредоточен по военным городкам в Бресте, и особенно по Брестской крепости.
Брестская крепость была буквально засыпана снарядами и минами. Это подтверждается и захваченными документами 45-ой пехотной дивизии немцев, на которую возлагалась задача овладеть крепостью и которая была там разбита. “Одновременно с этим немецкая авиация произвела ряд массированных ударов по нашим аэродромам...», - пишет Леонид Михайлович о первых мгновениях войны.
Далее необходимо вернуться к знакомству начальника штаба четвертой армии с авиационной дивизией по приезду его в Кобрин в 1940 году.
«Четыре полка этой дивизии размещались так: бомбардировочный - в Пинске, один истребительный - недалеко от Кобрина, другой истребительный и полк штурмовиков – в районе Пружан. Аэродромы оказались примитивными, без бетонированных взлетно-посадочных полос. Летчики ждали замены старых самолетов новыми. Командиры полков в осторожных тонах, но довольно настойчиво обращали мое внимание на то, что в случае войны полкам немедленно нужно перебазироваться, так как старая аэродромная сеть немецкому командованию хорошо известна...», - эти строки воспоминаний автора болью и горечью откликаются в его дальнейшем повествовании о начальном периоде войны.
“Вспоминая те дни, я особенно отчетливо и ярко представляю себе, что делал в субботу 21 июня 1941 года, с кем встречался, о чем говорили, куда ходил и ездил... Под Кобрином я заглянул на второй наш старый аэродром. Там командовал майор Сурин.
-Вчера на станции Тевли мы выгрузили из эшелона двадцать новых самолетов ЯК-1, - сообщил он приятную новость. - Сейчас их приводим в боевое состояние. А летчики, умеющие летать на этих машинах, приедут завтра пассажирским поездом. Кроме новых самолетов в полку имеется 60 истребителей «Чайка». Со старого я поехал на новый Кобринский аэродром и застал там командира авиационной дивизии, а также командира района ПВО.
-Как видите, взлетно-посадочная полоса почти готова, - похвалился полковник Белов. - В ближайшие дни можно будет перебазировать сюда полк Сурина.
-Этому полку везет: получает и новый аэродром, и новую технику, и надежное прикрытие, - заметил я, глядя в сторону командира ПВО.
Реакция последнего была совершенно неожиданной.
-Вам хорошо известно, заговорил он с нескрываемым раздражением в голосе, - что у меня, как и в войсках четвертой армии, зенитные части находятся в окружном лагере за Минском. Ни штаб армии, ни штаб механизированного корпуса, ни авиацию, ни даже себя прикрыть с воздуха в районе Кобрина мне нечем...
Вечер 21 июня был для бойцов и командиров 4-ой армии обычным субботним вечером: люди отдыхали, смотрели спектакли, кинофильмы... А тем временем в другой 4-ой армии, по ту сторону Буга, им готовили гибель...» - это был последний мирный день перед скорбной чередой долгих 1418 дней войны.
«В 4 часа 30 минут к командарму ворвался взволнованный командир авиационной дивизии и доложил:
-Сейчас мне звонили из Пружан, из штаба танковой дивизии. Там на наш аэродром налетело свыше 60 немецких бомбардировщиков. Много наших самолетов уничтожено. Уцелевшие перекатываются на руках в перелески и кустарники за черту аэродрома. Я приказал поднять в воздух Кобринский истребительный полк. Направляю его в Пружаны.
Не закончил еще полковник Белов своего доклада, как сильные взрывы раздались где-то совсем поблизости. Вначале одиночные, они стремительно учащались и вскоре слились в сплошной гул. Оперативный дежурный доложил по телефону, что вражеской бомбардировке с воздуха подвергся Кобринский аэродром...
С разрешения командарма я тут же приказал дежурному передать всем начальникам отделов: немедленно оставить помещение штаба, прихватить с собой штабные документы, сосредоточиться, как было условлено заранее, в саду за штабом и ожидать машин для переезда в Буховичи. В течение нескольких минут здание штаба опустело.
Сам я тоже стал просматривать содержимое своего сейфа. В это время раздался телефонный звонок. Из механизированного корпуса докладывали, что на их штаб сброшено несколько бомб, здание разрушено, есть жертвы. А с улицы дежурный по штабу кричал мне в открытое окно, что группа немецких самолетов держит курс на наш военный городок.
Опрометью выскочив из штаба и отбежав метров сто, я залег в канаве рядом с другими. И тотчас же над нами появилась вражеская эскадрилья. Страшные взрывы потрясли воздух, и на наших глазах здание штаба стало разваливаться. За первой волной бомбардировщиков последовала вторая. А мы лежали в канаве, лишенные возможности что-либо предпринять: зенитных средств при штабе не было, а большая часть истребителей сгорела на аэродроме.
Бомбардировке подвергся весь наш военный городок, в том числе и жилые дома...», - это уже строки воспоминаний Сандалова о том, с какой ошеломляющей быстротой неслись черные тучи войны. Уцелевшие истребители с Кобринского аэродрома во главе с командиром полка многократно вылетали в направлении Бреста и сражались отчаянно смело, сражались героически. Посла очередного воздушного боя майор Сурин возвратился на Кобринский аэродром тяжело раненым и скончался, не выходя из самолета.
В краткой боевой истории 123-го истребительного авиационного полка записано: «За первый день войны летчики полка сбили 30 фашистских самолетов... В неравном бою погиб командир полка майор Сурин Борис Николаевич, который провел в этот день четыре воздушных боя и лично сбил три самолета противника».
Леонид Михайлович Сандалов продолжает свои воспоминания: «... И вот я с группой командиров держу путь в Высокое. Обе наши машины то и дело подвергаются нападению вражеских самолетов, и мы вынуждены съезжать с шоссе, маскироваться в лесу.
Подъезжая к Жабинке, увидели, как фашистские бомбардировщики волна за волной на небольшой высоте устремились к Кобрину. Навстречу им вылетела две небольшие группы наших истребителей. Одна из этих групп а составе четырех самолетов И-153/»Чаек»/ сбила два фашистских бомбардировщика и смело вступила в бой с вражескими истребителями. В боевой истории 123-го истребительного авиаполка этот случай описан так: «22.6.41г. четыре истребителя – капитан Мажаев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров – вступили в бой с восемью Ме-Ю9. Самолет лейтенанта Жидова был подбит и пошел на снижение. Три фашиста, видя легкую добычу, стали сверху атаковать его, но капитан Мажаев, прикрывая выход из боя лейтенанта Жидова, меткой пулеметной очередью сразил одного «мессершмитта»; второй фашист был перехвачен лейтенантом Жидовым и подожжен. В конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект, но Рябцев, не считаясь с опасностью для жизни, повел свой самолет на противника и таранным ударом заставил его обломками рухнуть на землю. В этом бою были сбиты три фашистские машины, а с нашей стороны потеряна одна».
Далее Леонид Михайлович пишет, что после того, как поступили сведения о бомбардировке аэродрома в Пинске, командующий авиацией фронта приказал посадить на Пинский аэродром все уцелевшие самолеты Кобринского и Пружанского авиаполков после их очередного вылета к Бресту, туда же переправился командир авиационной дивизии вместе со штабом дивизии.
Горечь и обида переполняют сердце и душу автора, когда он анализирует причины просчетов, ошибок и неиспользованных возможностей для успешного отражения врага вблизи границы в трагические дни 1941. При этом он повсеместно отдает дань уважения и преклонения перед героизмом воинов, подчеркивая, что враг, привыкший к легким победам на Западе, был ошеломлен мужеством и стойкостью советских бойцов и командиров. Но слишком неравны были силы, слишком коварным был удар врага, и наши войска вынуждены были отходить. В этих неравных ожесточенных боях остались безвестными многие подвиги, и только воспоминания людей, волей судьбы оставшихся в живых, могут помочь воскресить и увековечить имена замечательных бесстрашных героев тех дней.
Прошло уже 55 лет с тех пор, как двадцатый век записал в анналы истории самую мрачную дату - 22 июня 1941 года. Но сколько бы не менялось поколений на земле, люди не могут и не должны забыть, что такое фашизм, какие страдания принес он народам Европы, какие неисчислимые жертвы понесла наша Отчизна в борьбе с фашизмом.
Л. И. Курашова, библиотекарь Кобринского военно-исторического музея им. А.В. Суворова
Курашова, Л.И. Защищая небо Отчизны / Л.И. Курашова // Кобрин-информ. – 2006. – 22 июня. – С.14. Воспоминания Л. М. Сандалова, начальника штаба четвертой армии, располагавшейся в г. Кобрине, - о кануне и начале Великой Отечественной войны.